Два месяца мечтала снять, как Рин бежит по ещё не убранному полю с... э... какой-то агрокультурой, подпрыгивая до небес, потому что агрокультура высокая, но так и не успела ни разу. Кстати, хорошо, что на наших полях кукурузу не сажают. В кукурузе я бы собак и не нашла никогда, пока они самостоятельно бы не вернулись. Да ещё и сама бы заблудилась.



Аппетит у собак хороший, поэтому Игоревичу пришлось приезжать к нам с кормом ещё раз. Как Игоревич в темноте пять километров пёр на себе двадцать кило корма - это отдельная история, подробности которой он не хочет раскрывать, поэтому вот просто прекрасная фотография, не нуждающаяся в комментариях.



По команде "ищи Майти" собаки дружно ломятся в случайном направлении. Или делают ничего.
Вот Рин меня нашёл, а Альфонс просто бежал за ним в надежде, что его приведут к мышам.



Должна сказать, что этот модный чёрно-белый окрас у хаски на самом деле не несёт с собой никаких плюсов. Даже наоборот, там сплошные минусы. Чёрно-белая собака на солнце нагревается самой первой и ходит потом с выпученными глазами и языком на плече. Кроме того, в чёрной собачьей шерсти совершенно не видно клещей, и чем больше в собаке чёрного - тем хуже.
Палево-белая собака, как и, наверно, любая другая собака светлого окраса (в идеале - полностью белого) в обоих этих случаях гораздо выгоднее, но тут есть другая проблема: когда отпускаешь её бегать без поводка по полю, за ней нужно пристально следить, потому что она с ним почти идеально сливается. Серьёзно, это очень неудобно, когда собака начинает увлечённо что-то рыть и глохнет. А ты орёшь, уезжаешь её куда-то искать и не знаешь, что собака всё это время мирно копала в десяти метрах от тебя.
Так что, ящетаю, идеальный окрас - это серо-белый. Или чёрно-белый пиболд, в котором почти нет чёрного.



Ещё один прикольный паучок, в которого я ввиду отсутствия сменного объектива была вынуждена нелепо тыкать портретником.



Рядом с нами поле тоже горит. Езда на велосипеде мимо горящего поля ностальгично напоминает о московском лете 2010-го года.



Красивого света фото. На самом деле, чтобы добиться успехов в байкджоринге, помимо собак, знающих, что надо бежать вперёд и тянуть, и умения держать равновесие на велосипеде, требуется только два личных качества: слабоумие и отвага. Слабоумия у меня в достатке, но отваги маловато, поэтому в дождь, на очень плохой дороге и со сломанными тормозами я стараюсь не разгоняться. В этом смысле удачно, что у нас есть Альфонс. Около 30 км/час - его предел, так что он, хоть и бежит изо всех сил, всё равно замедляет слишком сильно разгоняющегося Рина. Правда, когда с тормозами всё хорошо, Альфонс начинает мешаться, но зато его всегда можно отцепить.
Параллельно нам с собаками, между прочим, едет Игоревич на мопеде, на который он сел первый раз в жизни. Не знаю, как он остался жив.



Ближе к Покровскому поле уже прогорело.



Рин всегда такой.



И ещё один закат.



С собой в деревню мы брали два одинаковых сложноубиваемых собачьих мячика. Один из них Альфонс разгрыз в первую же неделю, второй долго пролежал без дела, пока я не взяла его с собой в поля, куда мы с папой отправились пешком в разгар очередных дождей. Это только издалека кажется, что в полях ничего нет, а на деле там и стерня совсем не короткая, и сено лежит, и сорняки ещё свежие растут, так что судьба мячика была в зубах Альфонса - я его кидала только из расчёта, что собака мне его потом принесёт обратно. Несколько раз я кинула мячик, несколько раз Альфонс действительно его принёс, потом папа, задумчиво за этим наблюдавший, спросил:
- А что, если я его кину, он тоже принесёт?
- Конечно, принесёт: ему всё равно, кто кидает, - уверила я папу, вручая ему мяч.
Папа как следует размахнулся. За несколько секунд до броска Альфонс стремительно бросился в ту же сторону, куда я кидала мячик до этого, не видя, что папа бросает мяч совершенно в другом направлении. Примечательно, что я очень долго учила Альфонса так делать, только с фрисби, и получалось это далеко не всегда. А тут вот как хорошо сработало.
...в общем, найти мячик самостоятельно мы, конечно, не смогли, а Альфонс ещё долго чувствовал себя обманутым. Издеваются над бедной маленькой собачкой, нехорошие люди.

А это птички из совсем другого дня. Они улетают.



Тот вечер вообще был удивительным - мы ухитрились встретить в поле аж двух человек, причём один был даже не на велосипеде. Как и зачем он туда попал - осталось для нас загадкой.



Как человек с куриной слепотой, авторитетно заявляю, что в велосипедных прогулках главное - это вернуться домой, пока ещё не очень темно и видно дорогу. Где-нибудь в поле я тревожно смотрю на солнце, по-осеннему стремительно закатывающееся за посадку, и начинаю усиленно крутить педали, чувствуя себя Муравьишкой, которому срочно надо в муравейник. Мне так папа рассказывал, как он ездил в темноте на мопеде:
- ...и вот уже вечер, темно, я еду, а дороги не вижу. Я всматриваюсь, вижу только - слева тёмная полоса и справа тёмная полоса. Ну, думаю, поеду по левой, она вроде пошире. И я еду по левой, а она оказывается и не дорогой вовсе, а лужей...
Я не всегда успевала вернуться засветло, но мне обычно везло, и я как-то всё-таки добиралась до дома, даже несмотря на какую-то нехорошую кошку, которая нам однажды встретилась в темноте на самом тёмном и грязном месте дороги. С тех пор собаки перед этим местом всегда ускорялись и норовили утянуть меня под мост, но я успешно сопротивлялась. На этой фотографии уже темно, а мы всё ещё в поле. Хорошо, что полнолуние. Ночами полная луна освещает всё поле не хуже солнца.



А потом папа опять уехал в Москву, опять начались дожди, и потянулась ещё одна унылая неделя безделья. Сказать, что мне было скучно, это не сказать ничего. Я почти каждый день чувствовала себя как поросёнок из "Паутины Шарлотты":
"Дождь нарушил все планы Уилбура, а он решил в тот день выйти во двор и вырыть новую яму. У него были и другие планы, и если все их перечислить, то получилось бы примерно так.
Завтрак в полседьмого. Снятое молоко, хлебные корки, отруби, кусочки пончиков, пшеничный пирог с каплями кленового сиропа, картофельные очистки, остатки крема с изюмом и немного пшеничных пластинок.
Окончание завтрака в семь часов.
С семи до восьми Уилбур наметил поболтать с крысой. Вообще-то говоря, у него под лоханкой жила не крыса, а вреднющий и прожорливый мистер-крыс Темплтон, и разговаривать с ним было совсем не интересно, но уж лучше с ним, чем ни с кем.
С восьми до девяти Уилбур собирался подремать на солнце.
С девяти до одиннадцати надо было вырыть яму или канаву, а может быть, и найти что-то вкусное в грязи.
С одиннадцати до двенадцати следовало стоять тихо и наблюдать за мухами на досках, пчёлами в клевере и ласточками в воздухе.
Двенадцать - время обеда. Отруби, тёплая вода, обрезки яблок, мясной соус, морковные очистки, остатки мяса, скисшая кукурузная каша и сырые корочки. Обед кончался в час.
Потом - сон до двух.
С двух до трёх - почесаться о забор.
С трёх до четырёх - опять стоять неподвижно, размышлять о смысле жизни и ждать Ферн.
В четыре - полдник. Снятое молоко, зерно, остатки бутерброда Лэрви, сливовые шкурочки, малость того-сего, одного-другого, пятого-десятого, жареная картошка, крошки мармелада, огрызок печёного яблока, кусок торта, упавшего на пол кремом вниз.
Размышляя о своих планах, Уилбур заснул, а проснулся в шесть и услышал дождь, и дождь показался ему таким несносным.
"Я всё так хорошо распланировал, а тут, как назло, дождь", - сказал он.
Он уныло постоял в хлеву, а потом подошёл к двери и выглянул. На мордашку упали капли дождя, во дворе было холодно и мокро, а в лоханке набралось на полпальца воды. Темплтона нигде и в помине не было.
- Где ты там, Темплтон? - позвал Уилбур.
Ответа не было, и вдруг Уилбуру стало очень грустно и одиноко.
- Как однообразны дни, - простонал он. - Я молод, но нет у меня настоящего друга, а дождь будет идти всё утро и весь день, и Ферн в такую плохую погоду не придёт. Да, в самом деле, не придёт! - и Уилбур заплакал во второй раз за два дня."
© Уайт Э.Б



Мне только и оставалось, что ходить и всё подряд фотографировать. Вот, например, дятел. С этим дятлом у меня давние счёты. Во-первых, каждый день в шесть утра он садился на дом прямо над моим окном и долбил трухлявую стену как минимум час. А во-вторых, он ни разу не дал себя нормально фотографировать. Когда я была на улице, он чуть ли не на качелях рядом со мной сидел, но это только в том случае, если у меня не было с собой фотоаппарата. Он продолжал там сидеть, пока я шла за фотоаппаратом домой, сидел, пока я возвращалась, но стоило мне снять с объектива крышечку - дятел мгновенно испарялся. В конце концов я даже пытаться перестала, ну его.



Серая кошка аккуратно падает с дерева.



Лучшее фото дятла (и какого-то его другана), которое я смогла сделать.



Альфонс очень удивителен. Нормальные собаки, когда просятся на улицу, начинают скулить, сидеть под дверью или делать что-то подобное (наверное. По крайней мере, Рин делает примерно так). Но Альфонс особенный. Когда Альфонс хочет писать, он залезает в какое-нибудь труднодоступное место и там сидит. Потом залезает в другое труднодоступное место и сидит там. Не знаю, чего он пытается этим добиться (или, если он таким образом действительно просится на улицу - почему он делает это так странно), но я уже привыкла: если палевая собака ведёт себя неадекватнее, чем обычно - значит, надо с ней выйти.
Кстати, в то время как Рин предпочитает спать на какой-нибудь подстилке или, ещё лучше, подушечке, Альфонсу нравится спать в норах. И в деревне, и в Москве это тело шестидесяти сантиметров в холке каждый вечер (в деревне - адски грохоча при этом об деревянный пол) упорно запихивается под диван, на котором сплю я. Я из любопытства измерила поддиванную щель - немного больше двадцати сантиметров. Не знаю, как это может быть удобным, но ему виднее, конечно.
Виднеющийся из окна рояль в кустах - это накрытые чехлом качели, если что.



У меня там роза расцвела. © нет, это не из Иб.
Мне почему-то казалось, что в нашем климате розы вообще не должны расти.



Кошка коварно умывается. Одним прекрасным вечером собаки попытались сломать велосипед, клумбу и кошку, правда, не эту, а рыжую. А всё потому что надо сразу после приезда отцеплять собак от велосипеда, а потом уже идти в дом, в котором коварно засела Тайга для того, чтобы потом вместе с тобой же выйти на крылечко на радость собакам. И нет бы просто спокойно вернуться в дом, так она с перепуга ломанулась куда-то к соседям. Собак остановил только куст, в котором застрял велосипед. Велосипед же спасла неубиваемая гнущаяся удочка, а так он отделался свёрнутым рулём. Вот накачала собак на свою голову, а от кошек за два месяца отучить так и не смогла. Почему всё так.
Я думала, у Тайги будет моральная травма, но через несколько минут она как ни в чём не бывало спокойно вернулась домой.



Вот какой-то рязанский бермудский треугольник, в котором у меня всё время пропадают собаки. Весной в этом же самом месте от меня слинял Альфонс и вернулся через три часа, летом этот же трюк попытался повторить Рин, в котором до этого момента я никогда не сомневалась. Я уже уехала на другой конец поля и выискивала Рина с помощью портретника. И ведь нашла. На этой фотографии его даже видно.



Вряд ли вы разглядели, но вон те два чёрных пикселя между деревьями - это и есть Рин. "Наконец-то бежит обратно!" - обрадовалась я и стала ждать. Но напрасно, потому что бежал он куда-то в другую сторону. Пришлось за ним возвращаться. Когда за ним возвращаешься, он по крайней мере сам идёт навстречу, чем выгодно отличается от Альфонса.



Потом опять вернулся папа. Это был первый (и, как позже оказалось, предпоследний) день, когда вышло солнце, поэтому мы даже смогли встретить его на велосипеде. Маршрут такой странный, потому что я потеряла шейник и попыталась проехать там, где мы катались накануне, чтобы его найти (нашла же я как-то чехол от седла посреди поля месяц спустя). Шейника в поле не нашлось, и я даже успела пожаловаться папе, а потом нашла его рядом с домом.



Ну а остальную неделю с погодой было так плохо, что у меня за эти дни вообще никаких фотографий нет. Видимо, я всё время сидела дома и топила печку. И только в день накануне отъезда, когда неожиданно снова вышло солнце, я отправилась напоследок выбегать как следует собак. Но, как оказалось, солнце было всего лишь приманкой: когда мы были ровно посередине поля, пришла какая-то чёрная-чёрная туча и разразилась дождём. Я, конечно, догадывалась, что виднеющаяся где-то вдалеке радуга сулит именно это, но всё равно было обидно.
Это нормально, что светит солнце, там вообще долгое время дождь только с солнцем и шёл.



Мы могли бы переждать его в посадке, но здравый смысл подсказывал мне, что дождь,во-первых, может затянуться, а во-вторых, если дорогу опять размоет, идти придётся пешком. Так что мы спешили как могли (а мы почти не могли, потому что велосипед, на которым я из-за погодных условий ехала, как можно догадаться по прошлой фотографии, для таких скользких дорог не приспособлен). Самое обидное, что мой основной велосипед бы здесь спокойно проехал на приличной скорости. Но очень скоро бы остановился из-за налипшей грязи.
На этой фотографии видно, как Рин всем своим телом ненавидит и презирает ходить под дождём. А Альфонсу вообще без разницы.



Мокро, противно, холодно, но всё равно солнце светит и вокруг ужасно красиво. А дождь, как обычно, издевательски кончился в ту же секунду, как мы въехали на наш участок.



Хорошо, что у нас дома есть печка. Вы не представляете, как быстро сохнут все вещи над натопленной печкой.



Обычно мне не удаётся уехать из деревни с первого раза, но в этот раз почему-то Андрюха приехал за мной именно тогда, когда обещал (возможно, потому что машина была не его и за рулём был не он). Так что вечером я читала про правила перевозки собак в машине (защита от погодных условий, наличие клеток и всё такое), а на следующий день уже сидела в кабине беззаботно штурмующего гигантские лужи уазика и, обернувшись, наблюдала, как колбасит в его открытом кузове двух собак и приставленного их там удерживать Андрюху. Собакам, кажется, даже понравилось - свежий воздух, увлекательные пейзажи. Андрюхе вот не настолько.

А закончим для разнообразия Ринушкой. Ринушка заинька.



Спасибо за внимание, интерес, комментарии, финансовую помощь... а, стоп, не было никакой финансовой помощи. Ну, в любом случае, оставайтесь с нами. Вдруг я когда-нибудь ещё чего-нибудь напишу.