Предпоследняя часть истории про деревню наполнена пейзажами, потому что в ней наконец-то произошла осень.



Настолько же стремительно, насколько внезапно, всё вокруг стало окрашиваться в разные цвета.







Очень долго собиралась сфоткать здесь собак, да так и не собралась.



Дубки держатся до последнего - всё ещё зелёные.







Ты следующий, как бы говорит нам Альфоний.



Каждое утро после завтрака Хоро раскапывает что-то под своим диваном и жрёт. Моя новая теория (а я придумала несметное количество теорий, пытаясь объяснить для себя, почему орёт Хорец) заключается в том, что она прячет там яблоки, сливу и шиповник, выжидает, когда они забродят, а потом жрёт их и буянит весь день. Звучит логично, насколько я знаю женщину.



Вроде бы я тут что-то конкретное снимала, а что - не помню.





Все клёны в округе страдают какой-то пятнистой болезнью, захочешь красивые листья поснимать - нормальных не найдёшь. Только молодые иногда здоровые встречаются.



Молния на небе.



Хорец с удовольствием обмазывается осенне-лиственными духами. Или чем-то похуже, но мне больше нравится думать, что осенне-лиственными.



Лицо Альфония.



Национальная игоревиче-женская борьба.



Альфония на этой фотосессии целиком в листья закопали, а он и рад, лежит и не шевелится. Потом найти его не могли.



Риния тем временем чешут.



Ужасное что-то надвигается.



Опять поворот на Феняево, потому что мне нравится вот это вот место.





Квадратный клён, очень ровно выстриженный коровами.



Когда я запрягаю пацанов, это происходит в совершенном спокойствии. Стартуем мы тоже всегда абсолютно молча, и это прекрасно.
Когда я запрягаю всех троих, Хоро начинает прыгать и орать (собственно, орёт она и так почти всё время, но тут делает это так, словно всё предыдущее было только репетицией ради этого момента). Альфоний терпит, терпит, терпит, а потом заражается истерическим настроением и принимается вопить следом за женщиной: сначала тихонько, а потом всё громче и громче, при этом у него прижаты уши, а лицо такое ошарашенное, словно он сам не может поверить, что этот ужасный звук зарождается у него в горле, а не где-то ещё. Очень смешно выглядит.
На фото мы приехали переснимать фото с велосипедом, которые в прошлый раз с Андрюхой не вышли.



Женщина в ярости стоит и иногда орёт, пока ей не дают бегать (она бы, конечно, всё равно не стала, но тем не менее).



То самое фото, которое я два года мечтала снять. Альфоний всё равно пытается свернуть ко мне, ну хоть Риний бежит как нормальный.



Шлейка куда-то уехала.



Понаехали на чужой участок и захватываем кольца от колодца.



Чиним многострадальный мостик у пруда, о котором я когда-то уже рассказывала. Да, все эти годы половина досок так и оставалась неприбитой.
Я говорю "чиним", хотя сама-то сижу в кустах с фотоаппаратом и ничего не делаю, но если б не я, ничего бы не было.



Нашли неповреждённый клён (один).



По результатам теста мостик выдерживает трёх собак и одного Игоревича.
Не знаю, что тут происходит.



Вывожу как-то собак на улицу.
Рядом с дверью стоит мусорное ведро, в нём на самом верху - использованная липкая лента для мух. Терраса очень узкая, как раз в ширину трёх собак, поэтому выходить приходится вплотную к ведру.
Тут вы все уже поняли, какое направление сейчас неизбежно примет эта история, но я всё равно расскажу.
Лента незаметно прилипает к хвосту Риния. В ту же секунду я распахиваю перед собаками дверь, Риний видит улицу, радуется и начинает вилять хвостом.
Вслед за хвостом Риния вместе с наполненной мухами, но всё ещё не потерявшей своих (нужно заметить, отменных) липких качеств лентой из мусорки выскакивает всё, что к ней там прилипло, и летит в собак (к моему счастью, это было ведро для непищевых отходов, так что ничего отвратительнее самой ленты там не оказалось).
Но Риний уже неостановим. Его хвост продолжает вращаться, лента продолжает хаотично двигаться, цепляясь заодно к попцу Хорца и хвосту Альфония. За считанные секунды лента склеивает воедино абсолютно всё: мусор, собак, поводки, насекомых, расставленные на террасе ботинки, какие-то доски, вёдра, даже небо, даже Аллаха. Последней к ленте приклеиваюсь я, когда хватаюсь за неё в попытке остановить эту вакханалию и становлюсь частью огромного мохнатого липкого целого.
Если вы когда-нибудь пользовались липкой лентой для мух, то прекрасно знаете, что не так сложно её от чего-нибудь оторвать, как потом от неё избавиться. Две секунды я отматывала ленту от собак и ещё пять минут пыталась вернуть её туда, откуда она пришла, по возможности обезвредив, чтобы никто больше, а особенно мы, не попался в такую же ловушку.
Стоим на пороге, все перемазанные мерзким клеем. Хоро смотрит на меня с усталым презрением. Риний продолжает вилять хвостом и не понимает, почему мы до сих пор здесь. Альфоний ликует, потому что ему в голову прилетело с небес упаковкой из-под сметаны, спасибо тебе, собачий бог.
Улица перед нами после недавнего дождя пахнет влажной землёй и осенними листьями...
В общем, я, думаете, почему собак постоянно вот так фоткаю? Просто всё время что-нибудь подобное происходит, а я их потом неделями расклеить не могу. Так и гуляем.



Женщина кричит, потому что опять заставляют позировать.



Тут я вдруг вспомнила, что осень не вечная, спохватилась и стала судорожно фотографировать всё подряд, пока листья не облетели.
Риний на крутой тачке.





Физалис, с которым наконец-то более-менее удалось совладать (теперь он растёт только там, где положено).



Получил яблочко за ударный труд.



Торчат.



С тех пор, как весной всё попилили, у нас весь участок усыпан пеньками разной формы и размеров. Есть даже специальная помойка для бесперспективных гигантских пеньков, которые ни на дрова не порубишь, ни в костре не сожжёшь.



Посадку я всё-таки не успела сфоткать, она уже не та.





Доминирует.





Опять пруд, потому что это единственный водоём в округе, в котором на закате отражается солнце.





Пьёт прямо из неба.



Ромашки всё ещё цветут как ни в чём не бывало.
Хотя что там ромашки, из-за стабильных +20 у нас в конце октября спокойно созрели посаженные в августе помидоры.



Цветочек покрупнее.



Сто тыщ фоток собак, потому что красивый свет.







Опять орёт.





И тут внезапно впервые за три миллиона лет (ну или как минимум за октябрь) прошёл дождь! Я так удивилась, что побежала фоткать, а то не поверит же никто.





Стремительное развитие событий: от первого дождя до первой изморози - одно фото.



Понятия не имею, что это и где это, вообще не помню, как я это снимала. Надедуцировала, что это было снято утром с пруда, но место всё равно не узнаю.



Это уже более знакомо выглядит.



Игоревич зловеще уносит куда-то Риния.



Просила запрыгнуть на спину одну собаку, а запрыгнули почему-то две, ещё и поругались по пути.
Только увидев это фото, я наконец поняла, почему даже в зимней куртке после таких номеров моя спина оказывается исцарапана. А я-то думала...



Иголочки блестят, всё как я люблю.



Колбаса.





Очень тонкий месяц, которым заканчивается наш сегодняшний пост (даже не собакой!).



В следующей, последней части будет больше картинок, чем во всех остальных, потому что я вдруг нашла кучу фоток, о которых совсем забыла. Но это компенсируется почти полным отсутствием текста, так что не переживайте.