Собралась я тут, значит, в пятницу уехать в деревню. На месяц, ага. Запихнула в коробку от монитора сто тысяч вещей (в основном, правда, собакиных), купила сто тысяч килограмм корма, написала Игоревичу на доске сто тысяч дел, чтобы зря фигнёй не страдал. Но что-то фейл. Поэтому уже сейчас я сижу в Москве и, задыхаясь от духоты, пытаюсь написать этот пост. А фотографий за полтора дня почему-то набралось много, так что не факт, что я доживу до его конца. Но мы будем надеяться на лучшее.
Дальше в основном только буквы и всякие животные с трёх разных фотоаппаратов. Приятного просмотра.



Мы выехали поздно, и у нас была прекрасная возможность постоять во всех пробках, так что до деревни мы добрались только часам к одиннадцати. Уже морально готовое к зиме солнце садилось непривычно рано и неестественно быстро: я всего на пару минут отвлеклась, а потом оторвала взгляд от телефона и увидела только фары, ибо темно. А так - ничего особенного: волшебная разваливающаяся на ходу Нива привычно ехала по разной степени неровности дороге, не привыкший к такому роду развлечениям Альфонс безнадёжно заливал всю волшебную Ниву слюнями, залитый Альфонсовыми слюнями Рин безмятежно спал.
Около леса мы встретили лису, но она бежала перед машиной ровно до того момента, как я настроила фотоаппарат, да и темно уже было.



Рина внезапная телепортация в деревню вконец лишила мозга. В день приезда до пяти утра он скулил, не затыкаясь, потому что Андрюха с папой спать ушли в новый дом, а нас троих с собой не взяли, и для него это стало огромной трагедией (в том году папа сказал ему "больше не расти" и накормил огурцом, с тех пор Рин больше не рос и любит папу). Печаль.
Наутро к крыльцу пришла серая кошка (у них тут всё строго, серая живёт в старом доме, рыжая в новом, и при встрече они друг на друга сурово рычат. Правда, папа сказал, что как раз незадолго до нашего приезда он их наконец-то помирил). Дверь открылась, кошка посмотрела на рвущегося с поводка Рина и сочла за лучшее на полдня депортироваться на клён, успешно мимикрируя под дерево.



Собаки, правда, её вообще не заметили. Но Рина продолжало штырить, поэтому я запрягла его в велосипед, и он всю дорогу почти безостановочно тянул как бульдозер, чего в Москве с ним никогда ещё не случалось. На Андрюхином фотоаппарате даже есть фотография, но, судя по тому, где там резкость, он снимал не нас, а цветочки, поэтому вот лучше Альфонс.
Альфонс с нами вообще не бежал. Ему и дома было очень неплохо.



Радио:
- Письма, письма лично на почту ношу...
Андрюха, подпевая:
- Толку...
~~~
Весь день мы, видимо, работали. Часа в два я вдруг спохватилась, что до сих пор ничего не снимала, достала фотоаппарат и принялась использовать его как дешёвую мыльницу.
Не помню, о чём папа рассказывал, но тут, как в том комиксе с Жириновским, любой текст подойдёт.






Андрюха отлынивал от работы, пытаясь замаскироваться под ещё одну собаку, но мы были бдительны.



Вечером, когда спала жара, мы собрались погулять.



- Мне, наверно, надо хоть носки надеть, - сказал папа, когда мы уже сели в машину.
- Да ладно, мы ж не будем по зарослям лазать, - отмахнулся Андрюха, и мы поехали.
О-о, это же Феб!



Довольно скоро Альфонс не выдержал суровых киркинских дорог, залез мне на коленки, заглянул в лицо доверчивыми голубыми глазёнками и быстро, решительно наблевал. Мы остановились, узнали, что Альфонс успел подкрепиться сливами, постирали меня и салон влажными салфетками, которые до этого два года провалялись в машине, дожидаясь своего звёздного часа, сели обратно, поехали дальше. Где-то под Пронском Альфонс наблевал на меня ещё раз. Мы остановились, узнали, что сливы было гораздо больше, чем мы сначала решили, постирали меня и салон остатками влажных салфеток, сели обратно, посадили за руль Рина, поехали дальше. Рин вёл гораздо аккуратнее, чем предыдущий водитель, да и слива, видно, кончилась, так что больше меня никто содержимым своего желудка не радовал.



А приехали мы в итоге на заброшенные железнодорожные пути. Тут мы с папой и вспомнили, что, когда слушаешь Андрюху, надо, как правило, делать наоборот, но было уже поздно. Майти в шортах, папа вообще в шлёпках на босу ногу, кругом трава по колено, колючки, камни, разваливающаяся под ногами земля - в общем, мы старались идти медленно и осторожно.







Рин делает вид, что он приличная собака.





Андрюха в штанах и закрытых ботинках горным козлом ускакал куда-то вперёд.







Двести одинаковых кадров спустя мы вернулись в машину и поехали дальше.



Через три метра я вдруг поняла, почему на заднем сиденье стало так просторно, и поскакала обратно на рельсы за своим рюкзаком.





Рюкзак без меня никуда не ушёл, так что мы с ним успешно воссоединились и всё-таки поехали дальше, периодически останавливаясь для фотографирования.
Вот это из машины, с кусочком Рина.



А это снаружи.



ГНИЛОМЁДОВО, извините.



Паучочек.



Ничего не подозревающая Майти привычно ищет взглядом собак где-то на горизонте.



ВНЕЗАПНО.



А эта фотография мне нравится своей незамутнённой бессмысленностью.



Следующий день был воскресеньем, так что ездить гулять было уже некогда. Только мы с собаками сделали утром большой круг на велосипеде, заставляя людей в проезжающих мимо машинах в недоумении сворачивать себе шеи. Такого они в этих краях ещё не видели.
Пока собаки ругались из-за импровизированного канадского флага...



...из дома осторожно выглянула серая кошка.



В этот раз Рин её тоже заметил, но его в новый дом вообще не пускают, а кошка, как положено, выгнула спину и сказала "фшшш", но потом вальяжно раскинулась на крылечке. Рин её не очень-то впечатлил, она ведь раньше со Стэфой жила.
Кстати, дикую рыжую кошку за всё это время я вообще видела только один раз, и то из окна. Но, говорят, она вернулась, как только мы уехали.
А вот полубезумные от пространства гуляющие собаки.



Короткое мгновенье встречи с Рином.





Коварный Рин уже был здесь в прошлом году, поэтому, когда он понимает, что мы идём домой, он скачет вперед и, пока я плетусь сзади, идёт по местам былой славы, то есть по помойкам и соседям. Спокойный Альфонс, который прекрасно знает, что Рин легко заведёт его незнамо куда и бросит там одного, терпеливо дожидается меня.



Вечером мы погрузились в машину, довезли папу до соседней деревни, безжалостно бросили его там, чтобы гулял, и направились в Москву.



Посреди поля Андрюха вдруг остановился и сказал, что приехали.
- Бензин кончился? - без удивления спросила Майти.
- Не, машина горит, - будничным тоном ответил Андрюха.
- А-а, - понимающе согласилась Майти.
Из-под капота валил дым. Оставив Андрюху разбираться, мы с собаками пошли погулять.
Минут через пять мы уже ехали дальше.
- А я, - говорит Андрюха, - догадывался, что она горит. А знаешь, откуда?
- Откуда?
- А оно мне тут вдруг показывать стало двести пятьдесят градусов.
- Э...
- Ну. Мало ли, что оно там показывает...
~~~
На этом завершается познавательный рассказ о целых полутора днях в Старом Киркино. Вот закат, мост, дорога и грязное лобовое стекло напоследок.



Оставайтесь с нами.