Это четвёртая часть наших приключений в деревне, всем уже наверняка надоело о них читать, поэтому в ней почти не будет текста. Больше картинок богу картинок.



Пачка нерезких фотографий на мой любимый объектив.











Опять яблоки. Только после заморозков, когда все паданцы помёрзли и кончились, Альфонс догадался, что яблоки можно собирать прямо с деревьев. Правда, он не сразу понял, что растут они только на яблонях.





Пыщ!



Страшная на вид горка, на которой я почему-то ещё ни разу не падала.



Эпизод из серии "я и мой брат-дебил": едем как-то с Андрюхой со станции Волшуты, впереди почти отвесная горка с колдобинами. Рекомендую идти пешком, говорю, и иду пешком. Не, говорит Андрюха, у меня есть отличный знакомый хирург, и с этими словами весело валится с велосипеда.





В кустах посреди поля за несколько километров до ближайшего населённого пункта внезапно обнаружилось это.



Важный чекпоинт.



Здесь раньше был здоровенный овраг. В этом году его засыпали землёй и песком, и теперь здесь здоровенный пляж.



С другой стороны.



Фотографировать и кидать тарелку одновременно по-прежнему неудобно.



Хотела поснимать пафосного Альфония в холмах, а он глаза выпучил, рот открыл, хвост закрутил и давай принимать самые дурацкие позы.



Эти трое вообще не позировали, они меня просто ждали, но получились куда лучше.



Солнце в глаза.



Все домогаются Риния. Риний всем нравится.





Тем временем с другой стороны деревни котики выгуливают папу.



Однажды ночью температура за бортом опустилась до -14. Дом, в котором жили мы с собаками, совсем не приспособлен для зимы, поэтому в шесть утра я поняла, что не могу спать, не чувствуя конечностей, и поднялась, чтобы затопить печку. Мы с собаками вышли на улицу, а там - снежинки на сушеной траве переливаются на оранжевом утреннем свету (каждая по отдельности, как рыбья чешуя), длинные тени разрисовали землю причудливыми узорами, ветра совсем нет, дым из труб идёт вертикально вверх, стая каких-то птиц облепила ярко-алый шиповник. Словом, красота, мороз и солнце, идеальный день для катания на нарте, с одной только маленькой проблемой: снега, мать его, нету совсем. Ну вот как так?
Кстати, у нас была гениальная идея повытаскивать из луж лёд, пока он лёд, чтобы после потепления не было луж, но руки как-то до этого не дошли, да и в потепление не очень верилось. А зря.



Пруд номер раз.



Лень было обрабатывать второй раз, поэтому с копирайтом, извините.



Пруд номер два. Толщину льда мы испытывали сначала Игоревичем (после трёх Игоревичей на весь пруд с диким звуком разошлась огромная трещина), потом булыжниками, которые мы метали в самый центр. Лёд гулко гремел, но больше никак не реагировал.





В полях.



В кои-то веки Рину в зубы попала тарелка, но тут пришла женщина.





Пришлось спасаться бегством.



А тут ещё дикий Альфонс.





Но в конце концов тарелка Ринию всё-таки досталась. Что мы, звери, что ли.



Пришлось для этого Хоро с Альфонием на мячик отвлекать. Мячик - он почти как Риний: тоже всем нравится.





Это - последняя сделанная мной фотография. На следующий день, когда мы уже почти доехали до дома с прогулки, собаки увидели на горизонте самого настоящего человека. Люди в этом году встречались нам реже, чем собаки, лисы, ежи, йети и прочая фауна, поэтому собаки пришли в восторг и рванули обниматься вопреки мне и здравому смыслу (за несколько километров до этого Хорошо попыталась увезти меня в поле к птичкам, но Рин утянул её обратно на дорогу, а в желании бежать к людям они, видимо, были солидарны). Я хотела было сразу спрыгнуть, но тут во мне взыграли слабоумие и отвага: пожалев и без того настрадавшийся велосипед, я стала пытаться его затормозить и в итоге оказалась на нём в таком положении, что ехать так дальше было невозможно, а катапультироваться - поздно, потому что скорость слишком высокая. Но я всё равно катапультировалась и, услышав, как при приземлении под мои весом задорно хрустнула рука, подумала, что завтра, пожалуй, я кататься уже не поеду. Да и не только завтра.



Отсутствие функциональности одной руки неожиданно лишило меня половины развлечений, так что все интересные события после этого дня носят мелкий и незначительный характер - например, пока я была в больнице, кто-то из собак нашёл в комнате сушащийся лук, но от его вкуса почему-то в восторг не пришёл и всё повыплёвывал. Или вот - когда мы ехали в Москву, пацаны дрыхли, а Хоро полдороги стояла и полдороги металась по салону, то укладываясь головой в лежавшие на самом верху сумки собачьи миски, то садясь в них же рыжей попой. А у самого подъезда мой рюкзак с фотоаппаратом (который я обычно стараюсь носить сама, но в этот раз не хватило рук) уронили, лишив мой несчастный пентакс стекла на дисплее, но его, видимо, собирали на том же заводе, что и рацию, ибо работать он тоже не перестал.
"Вообще-то в этой песне восемнадцать куплетов, но я вижу, что вы устали и хотите выпить..." (с), поэтому, пожалуй, на этом месте мы и остановимся.



Спасибо, что оставались с нами целых четыре дня. %)